§ 7. От языческих мятежей к социальному протесту

Вторая половина IX и X в. в русской истории стати временем гранди­озных перемен, и в первую очередь в сфере социально-экономической и политической. Наступление частной собственности и частного собствен­ника на свободный мир прошлого круто менял судьбы людей. Принятие Русью христианства означало начало крушения старой языческой веры, которая долгие века господствовала в душах и умах людей.

Все эти перемены проходили почти синхронно, хотя их темпы по срав­нению с рядом западноевропейских стран были замедленными в силу об­щих геополитических причин развития восточно-славянских земель. Но к концу X — началу XI в. они становились все более и более ощутимыми, вносили совершенно иные краски в жизнь сотен тысяч людей. Особенно болезненно эти перемены выявлялись в периоды острых общественных потрясений — тяжких княжеских междоусобиц, иноземных нашествий, стихийных бедствий — засух, голода, пожаров. В эти дни обострялись обычные беды, всплывали старые обиды, несчастья сплачивали людей на почве обших интересов, ненависти к тем, кого они считали виновными за все свои горести и унижения.

Первые крупные общественные схватки в зарождающемся государстве возникли тогда, когда Киев подминал под себя другие племенные княже­ния. Древлян, вятичей, другие племена сплачивало желание отстоять свою независимость и свободу. И здесь сходились интересы, скажем, древлян­ского князя Мала и безвестного древлянского смерда. Несколько раз под­нимали в X в. восстание против Киева древляне, вятичи; самостоятельный путь своего развития искали полочане. Племенной сепаратизм был глав­ным общественным чувством, которое объединяло людей и поднимаю их На борьбу.

К концу XI в. Русь, кажется, более не тревожили племенные или регио­нальные распри и ничто не нарушало ее внутреннего государственного по­коя. Но это было обманчивое впечатление. Да, пожаров вроде племенных Восстаний больше не было, но угли политического сепаратизма, который Уходил еще в прошлую племенную жизнь, тлели постоянно. Это чувствова­лось в постоянной угрюмой настороженности вятичей, в особой позиции Полоцка, который десятилетиями, из поколения в поколение своих князей Рогволдовичей. вел нескончаемую войну с Киевом, и в извечной оппози­ции Новгорода, не забывшего свои былые вольности еще варяжской поры.

По мере развития общественных отношений на Руси, появления богатых и бедных, складывания княжеско-боярско-дружинной верхушки, начала ее наступления на земли свободных крестьян племенной сепаратизм отступал в тень. Но другие противоречия выходили на первый план.

С конца X в., со времени введения христианства на Руси, появились противоречия между теми, кто был предан старой языческой вере, и носи­телями идей христианства. Язычество было сильно, как уже говорилось, на севере и северо-востоке страны. Именно на новгородском северо-западе, на вятичском северо-востоке вспыхнули первые пожары неповиновения. Нежелание принять христианство в качестве новой религии шло рука об руку со старыми племенными традициями. А обострявшиеся социальные отношения, потеря частью населения свободы, повышение налогового гнета со стороны государства и частных владельцев лишь осложняли об­щую обстановку в этих частях страны.

Ряд мятежей произошел в связи с введением христианства на Новго­родской земле. В 1024 г. на северо-востоке страны, в Суздальской земле, произошло новое выступление народа. Это было время большого голода. Среди насе­ления прошел слух, что богатые люди скрывают хлеб. Люди бросились во дворы богачей, стали избивать их и разыскиватьхлеб. Во главе движения встали волхвы — языческие жрецы. Так в этом мятеже сплелись мотивы со­циальные, религиозные и племенные. Потребовалось вмешательство само­го великого киевского князя Ярослава. Он явился в Суздальскую землю с дружиной, схватил и казнил руководителей мятежа — волхвов, утихоми­рил край.

В 1068 г. в Русской земле произошло еще одно крупное общественное потрясение. Все началось с поражения от половцев русского войска, которым ко­мандовал сам великий князь Изяслав, сын Ярослава Мудрого, и его братья Святослав и Всеволод. Разгромленная и потрепанная в открытом бою кня­жеская дружина заперлась за киевскими стенами и со страхом ждала появ­ления врагов. Именно в это время началось брожение среди горожан. Они требовали у князя оружие и были готовы защитить город. На горе горожане собирались кучками, в толпе говорили, что князья их предали, что воевода Коснячко нарочно не дает им оружие, опасаясь, что оно повернется против богатыхлюдей. Ремесленно-торговый Подол гудел. Там шло нескончаемое вече. Люди требовали освободить из тюрьмы вероломно захваченного сы­новьями Ярослава их соперника, неустрашимого воина и талантливого полководца полоцкого князя Всеслава. Народ требовал поставить его во главе войска в борьбе с половцами. Одновременно раздавались голоса о злоупотреблениях княжеских воевод и управителей, о притеснении наро­да, несправедливых поборах. На Подоле восстали холопы и растерзали бывшего в Киеве новгородского архиепископа Стефана, который пытался их унять. С Подола сотни людей двинулись к княжескому дворцу, ко двору ненавистного воеводы Коснячко. Другая часть направилась к тюрьме, где томился полоцкий князь Всеслав.

Восставший народ захватил и разгромил многие дворы княжеских бояр и воевод. Княжеский дворец был окружен возбужденной толпой. Близкие к Изяславу люди советовали князю послать воинов к тюрьме и убить Всеслава, но князь колебался. Время было упущено. Народ пошел на приступ дворца. Великий князь, его брат Всеволод со своими чадами и домочадца­ми, среди которых был и будущий великий киевский князь, пятнадцати­летний Владимир Всеволодович Мономах, бежали.

Толпа разгромила и разграбила княжеский дворец. Оттуда было унесе­но много золотых и серебряных изделий, дорогие меха. Князь Всеслав был освобожден из тюрьмы и возведен восставшим народом на киевский стол. Изяслав бежал в Польшу. Семь месяцев правил в Киеве Всеслав — избранник народа. Но преж­ние правители Киева не сдавались. К этому времени Святослав Чернигов­ский, брат великого князя, разгромил половцев и обезопасил на время рус­ские границы. Изяслав собрал в Польше большую рать и двинулся на Киев, вместе с ним шли польские отряды. Всеслав с киевлянами выступили на­встречу. Войска сошлись близ самого Киева. Но битва не состоялась. В ка­нун ее, ночью, Всеслав тайно покинул киевлян и бежал к себе в Полоцк. Оставшееся без вождя войско побежало. Вскоре войско Изяслава было уже около стен Киева. Восставший город открыл ворота великому князю и по­винился.

Но Изяслав не сразу вошел в город. Сначала он послал туда своего сына Мстислава с дружиной. Тот учинил жестокую расправу над мятежниками, убил около 70 горожан — зачинщиков бунта, тех, кто участвовал в освобож­дении и возведении на престол Всеслава, часть мятежников он приказал ослепить, иных же наказал, даже не проведя расследования. Город был по­вержен. Лишь после этого Изяслав вступил в Киев. Тут же он послал вой­ско в Полоцк и занял его. Всеслав бежал из города в леса.

Так закончилось это первое крупное восстание на Руси, в котором уже просматриваются социальные мотивы. Новые заботы начинают оттеснять на второй план прежние племенные и религиозные интересы.

Пламя мятежа, охватившее Киев, распространилось и на другие рус­ские земли. Бунтовали смерды вокруг самого Киева. Отказывалось платить дань и налоги население Смоленской земли. Поднялся народ в далеком Бе- лоозере. Оттуда смятение перекинулось в Ростово-Суздальскую землю, в край вятичей. Мятеж возглавили здесь два волхва, которые призывали простых людей к расправе над имущими.

Были разграблены житницы, амбары, медуши богатых людей. Отряд восставших насчитывал около 300 человек. Потребовались немалые усилия со стороны властей для подавления мятежа. Волхвы были схвачены и уби­ты великокняжеским воеводой Яном Вышатичем.

В Новгороде в 107! г. начался мятеж, направленный ггротив архиепи­скопа и христианской веры. И снова волхв встал во главе восставших. По существу, город разделился надвое. На епископском дворе стояла княже­ская дружина. Весь остальной город оказался в руках восставших. И только Убийство волхва во время переговоров помогло обезглавить восстание и рассеять восставших. Лишь к 1072 г. на Руси был восстановлен порядок, и трое Ярославичей — Изяслав, Святослав и Всеволод — приняли меры по «Успокоению» земли. Жестокие кары, обрушившиеся на мятежников, бы­ли лишь частью этих мер. Другой частью стала разработ ка нового законодательства, так как старая Ярославова Русская Правда уже не отвечала запро­сам времени.